воскресенье, 04 сентября 2011
Все дело было в том что нам обоим нравилось слушать этот треск с которым иглы на старых проигрывателях касаются поверхности вениловых пластинок.
Это было единственное что нас объединяло. Как бы мы ни старались но все наши диалоги сходили на нет. Но только эта маленькая деталь, незначительная и смешная. Ее было достаточно для того чтобы мы вновь и вновь встречались. Садились на протертое кресло и
в этот момент начиналось то волшебство
про которое ты никому никогда не рассказываешь
но которое так глубоко наполняет тебя что сложно не заметить.
он осторожно сдувал пыль с крышки ( она всегда успевала набраться там заново) открывал проигрыватель. Он был старенький и к нему шли две смешные калонки. После следовал ритуал изъятия платинок из коробки. Это он делал особенно медленно наслаждаясь матовой черной поверхностью винила.
И вот наконец он кладет ее сверху, опускает иглу, подкручивая все эти замысловатые винтики
и
вот
вот
начинается
волшебство.
мы молчим и слушаем голос Френка Сенатры, Элвиса Пресли, Солиста Кино, Цоя, самые крутые псени The Doors, pink Floyd, Duran Duran, Rolling Stones, и конечно-же невыносимо прекрасную колыбельную Луи Армстронга и Эллы Фитцджеральд.
и в такие моменты нет ничего важного и срочного, время даже не замедляется не останавливается. Времени просто нет. Оно остуживает как единица.
Не нужны ни крыши ни выпивка ни красивые женщины
у меня есть мой человек с которым мы слушаем тот треск, с которым игла прикасается к винилу.
Те мучительные несколько секунду пока еще не запел прекрасный голос, до первых аккордов гитары или пианино.
Эти моменты - самые прекрасные и невероятные так важно уметь делить с кем-то кто тоже чувствует
как ожидание праздника как секунда до поцелуя
самая томительная и прекрасная.
треск винила под иглой.
мммммммм
Это было единственное что нас объединяло. Как бы мы ни старались но все наши диалоги сходили на нет. Но только эта маленькая деталь, незначительная и смешная. Ее было достаточно для того чтобы мы вновь и вновь встречались. Садились на протертое кресло и
в этот момент начиналось то волшебство
про которое ты никому никогда не рассказываешь
но которое так глубоко наполняет тебя что сложно не заметить.
он осторожно сдувал пыль с крышки ( она всегда успевала набраться там заново) открывал проигрыватель. Он был старенький и к нему шли две смешные калонки. После следовал ритуал изъятия платинок из коробки. Это он делал особенно медленно наслаждаясь матовой черной поверхностью винила.
И вот наконец он кладет ее сверху, опускает иглу, подкручивая все эти замысловатые винтики
и
вот
вот
начинается
волшебство.
мы молчим и слушаем голос Френка Сенатры, Элвиса Пресли, Солиста Кино, Цоя, самые крутые псени The Doors, pink Floyd, Duran Duran, Rolling Stones, и конечно-же невыносимо прекрасную колыбельную Луи Армстронга и Эллы Фитцджеральд.
и в такие моменты нет ничего важного и срочного, время даже не замедляется не останавливается. Времени просто нет. Оно остуживает как единица.
Не нужны ни крыши ни выпивка ни красивые женщины
у меня есть мой человек с которым мы слушаем тот треск, с которым игла прикасается к винилу.
Те мучительные несколько секунду пока еще не запел прекрасный голос, до первых аккордов гитары или пианино.
Эти моменты - самые прекрасные и невероятные так важно уметь делить с кем-то кто тоже чувствует
как ожидание праздника как секунда до поцелуя
самая томительная и прекрасная.
треск винила под иглой.
мммммммм
Мы сегодня впервые за долгое время гуляли с Маличком-сквозняком.
На самом деле я все чаще думаю: мать ее, какие же мы с тобой разные люди. И, наверное, если бы ни это твое невыносимо красивое лицо, все было бы уже давно решено. Но я неизменно чувствую свое право на эти губы, на эти ресницы. И расставание с ним кажется мне катастрофой. Я - законченный эстет и эгоист. Мне без маленького произведение искусства природы или самого дьявола - тебя, уже никак.
я легко подсаживаюсь на таких людей как ты. Я понял это еще полтора года назад когда увидев радужки твоих глаз, невероятного цвета, совершенно сумасшедшего цвета, я понял, что теперь я буду помнить их навсегда. Никогда не забуду, клянусь. И губы. Губы у тебя совершенные. Эту форму просто невозможно повторить ни кистью ни пальцем. Невероятные губы. И конечно-же скулы, впалые щеки. Я смотрю на тебя как старый художник-педофил смотрит на маленькую девочку. Со скрытым вожделением и в тоже время ужасом.
мы встречаем двух котов. Ты их безумно любишь. Я молчу глядя как ты общаешься с ними на своем странном языке. Молчу а внутри меня рыдает в ужасе здравый смысл. Я понимаю что эти минуты проведенные сейчас с тобой могут оказаться одними из последних. Ты и сам это знаешь. Я неловко целую тебя наслаждаясь теплом твоего языка, его мягкостью, влажной нежностью твоего рта, и губы, конечно же, приводят меня в самый большой восторг. Шершавые пересохшие но такие родные. Чуть кислые от цитрусового сока. Я знаю - многое сейчас происходит в последний раз.
Катя гадает на рунах. Она говорят мне что нужно избавляться от тяготеющих вас отношений и я улыбаюсь горько от этого странного совпадения. Как же я могу бросить такого славного мальчика? Как бы больно ты мне не делал, как бы холодно не смотрел, как долго бы не оправдывал мои ожидания, сгнивал изнутри, заражался апатией, убивал во мне все живое, как долго бы не потрошил маленьким кусочком стекла мои нервы... боже, я все равно тебя люблю, я бы отказалась от этого чувства но не могу. И остается только ждать того момента пока все не сломается окончательно или мы окончательно не сгнием. Вместе всегда легче.
иногда бывают вечера когда я тебя ненавижу.
Иногда - когда ты мне безразличен.
Сегодня вечер в котором я тебя люблю. Обреченно и даже трезво. Понимание того что я, наверное, никогда уже не смогу от тебя отказаться. это невозможно физически. Я оставляю за собой право на тело и на твои фантастические ресницы. на твои фантастические скулы
На самом деле я все чаще думаю: мать ее, какие же мы с тобой разные люди. И, наверное, если бы ни это твое невыносимо красивое лицо, все было бы уже давно решено. Но я неизменно чувствую свое право на эти губы, на эти ресницы. И расставание с ним кажется мне катастрофой. Я - законченный эстет и эгоист. Мне без маленького произведение искусства природы или самого дьявола - тебя, уже никак.
я легко подсаживаюсь на таких людей как ты. Я понял это еще полтора года назад когда увидев радужки твоих глаз, невероятного цвета, совершенно сумасшедшего цвета, я понял, что теперь я буду помнить их навсегда. Никогда не забуду, клянусь. И губы. Губы у тебя совершенные. Эту форму просто невозможно повторить ни кистью ни пальцем. Невероятные губы. И конечно-же скулы, впалые щеки. Я смотрю на тебя как старый художник-педофил смотрит на маленькую девочку. Со скрытым вожделением и в тоже время ужасом.
мы встречаем двух котов. Ты их безумно любишь. Я молчу глядя как ты общаешься с ними на своем странном языке. Молчу а внутри меня рыдает в ужасе здравый смысл. Я понимаю что эти минуты проведенные сейчас с тобой могут оказаться одними из последних. Ты и сам это знаешь. Я неловко целую тебя наслаждаясь теплом твоего языка, его мягкостью, влажной нежностью твоего рта, и губы, конечно же, приводят меня в самый большой восторг. Шершавые пересохшие но такие родные. Чуть кислые от цитрусового сока. Я знаю - многое сейчас происходит в последний раз.
Катя гадает на рунах. Она говорят мне что нужно избавляться от тяготеющих вас отношений и я улыбаюсь горько от этого странного совпадения. Как же я могу бросить такого славного мальчика? Как бы больно ты мне не делал, как бы холодно не смотрел, как долго бы не оправдывал мои ожидания, сгнивал изнутри, заражался апатией, убивал во мне все живое, как долго бы не потрошил маленьким кусочком стекла мои нервы... боже, я все равно тебя люблю, я бы отказалась от этого чувства но не могу. И остается только ждать того момента пока все не сломается окончательно или мы окончательно не сгнием. Вместе всегда легче.
иногда бывают вечера когда я тебя ненавижу.
Иногда - когда ты мне безразличен.
Сегодня вечер в котором я тебя люблю. Обреченно и даже трезво. Понимание того что я, наверное, никогда уже не смогу от тебя отказаться. это невозможно физически. Я оставляю за собой право на тело и на твои фантастические ресницы. на твои фантастические скулы
А душа
что душа?
я верю только в то, что когда ты улыбаешься мне, так редко и так сладко, мне действительно кажется что у тебя, у меня, у нас еще есть какое-то будущее. И мне этой надежды достаточно. В моем вымученном и воспаленном сознании она - единственный путь к спасению.
А большего
даже желать
не стоит
что душа?
я верю только в то, что когда ты улыбаешься мне, так редко и так сладко, мне действительно кажется что у тебя, у меня, у нас еще есть какое-то будущее. И мне этой надежды достаточно. В моем вымученном и воспаленном сознании она - единственный путь к спасению.
А большего
даже желать
не стоит
Меня сковывает противоречивое чувство когда я смотрю на то как глубоко сосет Саша Грэй.
Весь день по горло зарытый в эротических фотографиях. Я уже не сублимирую, не мастурбирую, не фантазирую. Это всего лишь отпечатки на роговице, крупные и мелкие, округлые и выгнутые, грудь, полосочка волос над клитором. Мммм мне нравится ощущать странную тяжесть в душе. Как будто все самое красивое в мире я уже проебал. Осталось только любоваться чем-то что успели запечатлеть на поллароидных снимков. Прищуриваешься, расплываются мутным цветом черно-белые фотографии с красными засветами пленки.
ммм близко близко
так близко кажется - протянешь урку и почувствуешь упругость. Облизываю губы. Я - не жалкий онанист. Я творец. Я хочу раздевать случайных прохожих как в фильме "Возврат" и долго и тщательно рассматривать вздернутые соски удивительно красивых нимфеток, сбитые колени и нежную кожу внутренней стороны бедра. Вот вот дотянешься до ласково ставленой губами. кажется, самого бога, отметине в этом самом сокровенном местечке - родинка. Иногда мне кажется что они остаются там где всевышний нас целует. И если это правда то вон ту рыжую невероятную он ласкал особенно интимно, ягодицы, три темных пятнышка, мурашки, острые от пробежавшего ветерка. Лето
ты так неумолимо кончаешься.
Закрой глаза, нырни глубже глубже, в самую мягкую и сочащуюся наготу ее тела. Прохожая, совершенно случайная, в соломенной шляпке. От ее кожа пахнет абрикосами и немножко медом. В эту жару. В эту невыносимую. И ногти прозрачность которых поражает. Под ними застрял август. Навсегда, кажется, крупицами морского песка.
Весь день по горло зарытый в эротических фотографиях. Я уже не сублимирую, не мастурбирую, не фантазирую. Это всего лишь отпечатки на роговице, крупные и мелкие, округлые и выгнутые, грудь, полосочка волос над клитором. Мммм мне нравится ощущать странную тяжесть в душе. Как будто все самое красивое в мире я уже проебал. Осталось только любоваться чем-то что успели запечатлеть на поллароидных снимков. Прищуриваешься, расплываются мутным цветом черно-белые фотографии с красными засветами пленки.
ммм близко близко
так близко кажется - протянешь урку и почувствуешь упругость. Облизываю губы. Я - не жалкий онанист. Я творец. Я хочу раздевать случайных прохожих как в фильме "Возврат" и долго и тщательно рассматривать вздернутые соски удивительно красивых нимфеток, сбитые колени и нежную кожу внутренней стороны бедра. Вот вот дотянешься до ласково ставленой губами. кажется, самого бога, отметине в этом самом сокровенном местечке - родинка. Иногда мне кажется что они остаются там где всевышний нас целует. И если это правда то вон ту рыжую невероятную он ласкал особенно интимно, ягодицы, три темных пятнышка, мурашки, острые от пробежавшего ветерка. Лето
ты так неумолимо кончаешься.
Закрой глаза, нырни глубже глубже, в самую мягкую и сочащуюся наготу ее тела. Прохожая, совершенно случайная, в соломенной шляпке. От ее кожа пахнет абрикосами и немножко медом. В эту жару. В эту невыносимую. И ногти прозрачность которых поражает. Под ними застрял август. Навсегда, кажется, крупицами морского песка.
Ты снимаешь оковы одежды.
перед окном
широко распахнуты ставни
вдох выдох
даже не легкими
каждой клеточкой кожи
вдох выдох
люди
вы так прекрасны.
перед окном
широко распахнуты ставни
вдох выдох
даже не легкими
каждой клеточкой кожи
вдох выдох
люди
вы так прекрасны.
чего тебе так невыносимо не хватает?
я смотрю на дно глаз вселенной, оргазмирующей и пульсирующей и понимаю что у меня живет та самая мааленькая коробочка с желанием
и если бы я захотел я бы
уничтожил весь мир.
ее подарил мне бог одним долгим августовским вечером.
чай. Он теплый, он согревает пищевод и трепещет в желудке
перечитать "Каниикулы в коме" Бегбедера и "Империю Ангелов" Вербера.
я неизменно гонюсь за собой в этих книгах. но никогда не могу поймать. Я становлюсь зависим от одежды, бытовых мелочей. Где-же мои кеды на все случаи жизни?
где же поцелуи под дождем, взгляды в декольте и ночью на крыше с дешевым вином в тетрапаке таким вкусным этими длинными вечерами.
надоели разговоры про секс и политику. Это почти утомительно рас за разом пытаться отвечать на вопросы. я предпочитаю просто засыпать на чужих коленях.
Я избегаю слова "он" потому что мифы про вечную любовь больше не кажутся таикми непростительно близкими. Я улыбаюсь, не скрывая, что больше похож на бледную пародию себя прошлого. Разочаровываться вновь и вновь. Я люблю разочаровываться. После глубоких разочарований можно снова начинать себя жалеть.
хочется опять, наш неповторимый девиз "Ты и я вместе против идиотов"
я скучаю за рыжей и темляком. В их компании мне никогда не приходится притворяться и это хорошо.
а так, что у меня по сути осталось? только утром две минуты когда я могу закрыть глаза и представить что жизнь - это просто длинный сон, который, слава богу, когда-нибудь кончится.
И вес эти "Просто восхитительно" на вопрос "Как дела". Всегда одинаковые и надоевшие мне.
И глупые статусы и попытки кому-то что то доказать. Люди - это просто люди. И ими не стоит восхищаться так самоотверженно. Романтику убивает не журчание унитаза а разочарование которое наступает после. Мы все знаем правду но почему то так любим обманываться.
все что меня увлекает до сих пор - обманчивая целлофановая оболочка. Но мне нравится находить в ней трещины.
я смотрю на дно глаз вселенной, оргазмирующей и пульсирующей и понимаю что у меня живет та самая мааленькая коробочка с желанием
и если бы я захотел я бы
уничтожил весь мир.
ее подарил мне бог одним долгим августовским вечером.
чай. Он теплый, он согревает пищевод и трепещет в желудке
перечитать "Каниикулы в коме" Бегбедера и "Империю Ангелов" Вербера.
я неизменно гонюсь за собой в этих книгах. но никогда не могу поймать. Я становлюсь зависим от одежды, бытовых мелочей. Где-же мои кеды на все случаи жизни?
где же поцелуи под дождем, взгляды в декольте и ночью на крыше с дешевым вином в тетрапаке таким вкусным этими длинными вечерами.
надоели разговоры про секс и политику. Это почти утомительно рас за разом пытаться отвечать на вопросы. я предпочитаю просто засыпать на чужих коленях.
Я избегаю слова "он" потому что мифы про вечную любовь больше не кажутся таикми непростительно близкими. Я улыбаюсь, не скрывая, что больше похож на бледную пародию себя прошлого. Разочаровываться вновь и вновь. Я люблю разочаровываться. После глубоких разочарований можно снова начинать себя жалеть.
хочется опять, наш неповторимый девиз "Ты и я вместе против идиотов"
я скучаю за рыжей и темляком. В их компании мне никогда не приходится притворяться и это хорошо.
а так, что у меня по сути осталось? только утром две минуты когда я могу закрыть глаза и представить что жизнь - это просто длинный сон, который, слава богу, когда-нибудь кончится.
И вес эти "Просто восхитительно" на вопрос "Как дела". Всегда одинаковые и надоевшие мне.
И глупые статусы и попытки кому-то что то доказать. Люди - это просто люди. И ими не стоит восхищаться так самоотверженно. Романтику убивает не журчание унитаза а разочарование которое наступает после. Мы все знаем правду но почему то так любим обманываться.
все что меня увлекает до сих пор - обманчивая целлофановая оболочка. Но мне нравится находить в ней трещины.
Я хочу раствориться в чужих руках.
Мир меня тошнит от тебя меня тошнит меня тошнит.
Иногда мне кажется что именно сейчас я невыносимо близок к депрессии.
Именно сейчас когда я наконец решил чего же я хочу от жизни. Я хочу рисовать. Господи, я так хочу рисовать. Я так хочу снова рисовать. Эти руки. Кажется они уже ни на что не способны, хочется искусать эти отвратительные пальцы, которые не могут делать ничего, которые не могут создавать ничего красивого.
Господи дай мне просто хотя бы шанс все начать сначала. Господи пожалуйста дай мне хоть один шанс сделать еще хоть что-нибудь круче хреновых фотографий. От_пе_чат_ков которые не значат ровным счетом ничего. Господи дай мне силы на новый вдох и на новый рывок
господи дай мне людей
пожалуйста дай мне людей ради которых хочется создавать что-то вот этими самыми пальцами. господи дай мне шанс еще хоть раз обнять моего хорошего мальчика без чувства предательства. Я так невыносимо тебя предаю мой мальчик-сквозняк. Я так невыносимо долго тебя предаю. Я больше не хочу этого.
Я просто хотел чтобы у тебя все вышло у меня все вышло все вышло у нас. Я просто хотел рисовать тебе портреты и на которых ты улыбаешься.
Господи, это моя молитва зэ бэст.
Все что у меня есть
это мои руки
он
и маленькая вера в большое чудо.
Не забирай у меня все это
пожалуйста.
Мир меня тошнит от тебя меня тошнит меня тошнит.
Иногда мне кажется что именно сейчас я невыносимо близок к депрессии.
Именно сейчас когда я наконец решил чего же я хочу от жизни. Я хочу рисовать. Господи, я так хочу рисовать. Я так хочу снова рисовать. Эти руки. Кажется они уже ни на что не способны, хочется искусать эти отвратительные пальцы, которые не могут делать ничего, которые не могут создавать ничего красивого.
Господи дай мне просто хотя бы шанс все начать сначала. Господи пожалуйста дай мне хоть один шанс сделать еще хоть что-нибудь круче хреновых фотографий. От_пе_чат_ков которые не значат ровным счетом ничего. Господи дай мне силы на новый вдох и на новый рывок
господи дай мне людей
пожалуйста дай мне людей ради которых хочется создавать что-то вот этими самыми пальцами. господи дай мне шанс еще хоть раз обнять моего хорошего мальчика без чувства предательства. Я так невыносимо тебя предаю мой мальчик-сквозняк. Я так невыносимо долго тебя предаю. Я больше не хочу этого.
Я просто хотел чтобы у тебя все вышло у меня все вышло все вышло у нас. Я просто хотел рисовать тебе портреты и на которых ты улыбаешься.
Господи, это моя молитва зэ бэст.
Все что у меня есть
это мои руки
он
и маленькая вера в большое чудо.
Не забирай у меня все это
пожалуйста.
мне стыдно признать это но я больше ничего не чувствую. Я снова совершенно одинокий человек.
я рассказываю тебе о том что с детства придумываю истории которые никому не рассказываю. о том, что в моей голове живет множество других людей который по всем параметрам лучше меня, которые идеально свписываются в те странные миры которые я для них придумываю.
Я рассказываю тебе о том, что никогда и никому не рассказывал. Ты улыбаешься
я не рассказал тебе пока только одного - мне больше не нравится с тобой целоваться.
Я не знаю как мне это объяснить, я не знаю как долго еще я смогу делать вид что все в порядке но что то легко сломалось внутри меня и больше не тикает. В тоже время я себя эмоционально опустошил. Я пустой пустой дом который построил Джек.
Я невыносимо хочу в Киев быстрее быстрее
я вдруг понял что это то ради чего я готов положить свою жизнь - уехать отсюда как можно быстрее как можно быстрее. От тебя от людей от этих плотных сковывающих объятий.
Потому что я боюсь. Я безумно боюсь окончательно раствориться в этой апатии.
Я люблю тебя. Я правда тебя люблю. Но у меня не хватает больше сил ни физических ни душевных. Я совершенно честен с тобой. - Достаточно.
Любить тебя - это не вольность, это не кирпичный домик который ты медленно строишь. Любить тебя - это как ходить по раскаленным углям. Просто невыносимо, пока со временем не входишь в странное полу-трансовое состояние. И чем дольше я хожу тем менее чувствительным я становлюсь, сердце грубеет и покрывается латами.
Я верил в тебя полтора года. Полтора чертовых года. И кажется что уже все. И нет тех слов которыми можно было бы выразить мои извинения потому что я действительно каюсь. Но больше я так не могу не могу не могу.
Мне жалко себя, мне жалко тебя, я весь растворенный в этом липком чувстве, замешанный на нем. Нет ничего противнее чем закрывать глаза чтобы больше не видеть твое лицо. Невыносимо красивое и невыносимо жалкое. я с ужасом понимаю что почти с отвращением набираю твой номер. Я боюсь слышать твой голос потому что это как разбиваться об асфальт. И больше всего я боюсь тебе об этом сказать.
я люблю тебя. Но я больше не хочу тебя любить. Господи, я так устал любить тебя. Отпусти меня отпусти меня отпусти.
я рассказываю тебе о том что с детства придумываю истории которые никому не рассказываю. о том, что в моей голове живет множество других людей который по всем параметрам лучше меня, которые идеально свписываются в те странные миры которые я для них придумываю.
Я рассказываю тебе о том, что никогда и никому не рассказывал. Ты улыбаешься
я не рассказал тебе пока только одного - мне больше не нравится с тобой целоваться.
Я не знаю как мне это объяснить, я не знаю как долго еще я смогу делать вид что все в порядке но что то легко сломалось внутри меня и больше не тикает. В тоже время я себя эмоционально опустошил. Я пустой пустой дом который построил Джек.
Я невыносимо хочу в Киев быстрее быстрее
я вдруг понял что это то ради чего я готов положить свою жизнь - уехать отсюда как можно быстрее как можно быстрее. От тебя от людей от этих плотных сковывающих объятий.
Потому что я боюсь. Я безумно боюсь окончательно раствориться в этой апатии.
Я люблю тебя. Я правда тебя люблю. Но у меня не хватает больше сил ни физических ни душевных. Я совершенно честен с тобой. - Достаточно.
Любить тебя - это не вольность, это не кирпичный домик который ты медленно строишь. Любить тебя - это как ходить по раскаленным углям. Просто невыносимо, пока со временем не входишь в странное полу-трансовое состояние. И чем дольше я хожу тем менее чувствительным я становлюсь, сердце грубеет и покрывается латами.
Я верил в тебя полтора года. Полтора чертовых года. И кажется что уже все. И нет тех слов которыми можно было бы выразить мои извинения потому что я действительно каюсь. Но больше я так не могу не могу не могу.
Мне жалко себя, мне жалко тебя, я весь растворенный в этом липком чувстве, замешанный на нем. Нет ничего противнее чем закрывать глаза чтобы больше не видеть твое лицо. Невыносимо красивое и невыносимо жалкое. я с ужасом понимаю что почти с отвращением набираю твой номер. Я боюсь слышать твой голос потому что это как разбиваться об асфальт. И больше всего я боюсь тебе об этом сказать.
я люблю тебя. Но я больше не хочу тебя любить. Господи, я так устал любить тебя. Отпусти меня отпусти меня отпусти.
- нахуяриться это же глагол?
- нет, нахуяриться это цель.
- нет, нахуяриться это цель.
егору зоя не губами
не горлом и не языком
а прямо сердцем отсосала
такая сильная любовь.
не горлом и не языком
а прямо сердцем отсосала
такая сильная любовь.
голый завтрак.
я из тех ребятушечек которе весят 44 и неебически этим гордяться
понедельник, 04 июля 2011
Руда дівчина на моїх легенях
із сонцем встає
та николі не вдягае спідницю
Потягується. обережно обережно щоб не пошкодити свої крилаті лопатки. Щоб не тремтіти так чутливо у перламутровому світлі сонця та не хворіти більше чимось іншим, окрім солодкого чаю та чиїхось тихих і ласкавих зізнань у коханні.
Іноді вона сумує. желтокрылая фея, і тоді стіни в її кімнаті просочуються синім чорнилом, тим самим, яке роняють не дописавши останнього рядка в любовному листі, так нікому і не відправленому.
із сонцем встає
та николі не вдягае спідницю
Потягується. обережно обережно щоб не пошкодити свої крилаті лопатки. Щоб не тремтіти так чутливо у перламутровому світлі сонця та не хворіти більше чимось іншим, окрім солодкого чаю та чиїхось тихих і ласкавих зізнань у коханні.
Іноді вона сумує. желтокрылая фея, і тоді стіни в її кімнаті просочуються синім чорнилом, тим самим, яке роняють не дописавши останнього рядка в любовному листі, так нікому і не відправленому.
Але найчастіше я дивлюся як вона спить. І груди її здіймаються на вдиху, і концентрований пил схожий на цукрову пудру в цьому сьогоднішньому світлі наповнює її легені. кожну заплутану сіточку аж до альвеол. Наповнює, і застряє на ворсинках сполучних тканин, з кожним митям наближаючи той момент, коли нам доведеться розлучитися.
Пряник
В этих горячих пульсирующих замкнутых вселенных
кажется что мы - только отражение фонарей в лужах
кажется что мы - только отражение фонарей в лужах
Наверное именно поэтому так искренне и так до одури
откровенно
я шепчу:
ты мне нужен
мне нужен
мне нужен.
Раскроить ли... этот год на осколки прощаний и мишуру запястий?
чтобы при встрече молчать молчать молчать и снова молчать...
потому что таким сухим и безликим покажется вдруг это чуждое:"Здравствуй"
и таким неуместным что прямо не дать не взять.
не жалеть ли прошедших месяцев, не вскрывать ли простыни...
ситцем?
и может быть даже когда-нибудь снова поймать на себе твой взгляд,
долгою долгою майскою ночью
такой, когда веки сминая ресницами
когда воздух особенно густо накрашен и особенно сочен
и так восхитительно пахнет малиной, что уж совсем не спится.
Улыбнешься? снова этой безумно родной и такой сокровеннно-личной...?
журавликов становится больше
откровенно
я шепчу:
ты мне нужен
мне нужен
мне нужен.
Раскроить ли... этот год на осколки прощаний и мишуру запястий?
чтобы при встрече молчать молчать молчать и снова молчать...
потому что таким сухим и безликим покажется вдруг это чуждое:"Здравствуй"
и таким неуместным что прямо не дать не взять.
не жалеть ли прошедших месяцев, не вскрывать ли простыни...
ситцем?
и может быть даже когда-нибудь снова поймать на себе твой взгляд,
долгою долгою майскою ночью
такой, когда веки сминая ресницами
когда воздух особенно густо накрашен и особенно сочен
и так восхитительно пахнет малиной, что уж совсем не спится.
Улыбнешься? снова этой безумно родной и такой сокровеннно-личной...?
журавликов становится больше
наши недописанные сутки
я зову незнакомых людей на чай
и заворачиваюсь в прозрачные тени неотправленных писем.
Лето, рассыпалось дождем на загорелые плечи. И даже смешными и
такими нелепыми
кажутся
все эти попытки
кого-то
зачем-то
оправдывать.
А мальчики состригают кудри под нолик, на голове виднеются рассыпные родинки, в глазах смешинки.
Я снова влюбляюсь в моих хороших, пронизанная, распятая нежностью. Так хочется тебе пообещать всего самого самого, но снова срываюсь на первых дрожащих нотках
спасибо что хвалишь меня каждый раз
ты один знаешь какая я некрасивая на самом деле и как хорошо притворяюсь
и я счастлива
правда счастлива
что у меня была счастливая возможность в тебя влюбиться.
я зову незнакомых людей на чай
и заворачиваюсь в прозрачные тени неотправленных писем.
Лето, рассыпалось дождем на загорелые плечи. И даже смешными и
такими нелепыми
кажутся
все эти попытки
кого-то
зачем-то
оправдывать.
А мальчики состригают кудри под нолик, на голове виднеются рассыпные родинки, в глазах смешинки.
Я снова влюбляюсь в моих хороших, пронизанная, распятая нежностью. Так хочется тебе пообещать всего самого самого, но снова срываюсь на первых дрожащих нотках
спасибо что хвалишь меня каждый раз
ты один знаешь какая я некрасивая на самом деле и как хорошо притворяюсь
и я счастлива
правда счастлива
что у меня была счастливая возможность в тебя влюбиться.
Это лето. Оно слишком лето для коротеньких постиков в дневнике
не правда ли?
просаживаем наши подоконники
признайся мне в любви, своими насквозь лживыми жемчужными глазами. Я так люблю смотреть как твои губы целуют мои запястья
незаслуженная
невыслуженная нежность.
Я закрываю глаза
раздавленная бабочка под слоем горького цемента
господи спасибо
спасибо тебе за это чувство.
Обрезанные пряди волос падают на пол. Мне снова 6, я совсем маленькая и спряталась за тонкими мамиными ногами. "Если тебе нравится этот мальчик просто подойти и поздоровайся. Это ведь так просто"
прошло так много лет с тех пор как я последний раз стригла волосы
мне 18
а я вес так же стесняюсь незнакомых красивых мальчиков.
Привет голубоглазая мечта в коротких шортах и со сбитыми коленками. Я никогда не играла в куклы с другими девочками. я всегда была слишком влюблена в кудрявого мальчика и вместо того, чтобы заставлять кукол целоваться я смотрела как он играет в мяч, как клеит обслюнявленный лист подорожника к своей коленке, как швыряется камнями в собак.
Здравствуй детство. к ЧЕРТУ ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ.
Мне снова 6. Я только только пробила уши и обстригла свои нежные светлые волосы
пока мы летали
...
сегодня шел дождь.
не правда ли?
просаживаем наши подоконники
признайся мне в любви, своими насквозь лживыми жемчужными глазами. Я так люблю смотреть как твои губы целуют мои запястья
незаслуженная
невыслуженная нежность.
Я закрываю глаза
раздавленная бабочка под слоем горького цемента
господи спасибо
спасибо тебе за это чувство.
Обрезанные пряди волос падают на пол. Мне снова 6, я совсем маленькая и спряталась за тонкими мамиными ногами. "Если тебе нравится этот мальчик просто подойти и поздоровайся. Это ведь так просто"
прошло так много лет с тех пор как я последний раз стригла волосы
мне 18
а я вес так же стесняюсь незнакомых красивых мальчиков.
Привет голубоглазая мечта в коротких шортах и со сбитыми коленками. Я никогда не играла в куклы с другими девочками. я всегда была слишком влюблена в кудрявого мальчика и вместо того, чтобы заставлять кукол целоваться я смотрела как он играет в мяч, как клеит обслюнявленный лист подорожника к своей коленке, как швыряется камнями в собак.
Здравствуй детство. к ЧЕРТУ ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ.
Мне снова 6. Я только только пробила уши и обстригла свои нежные светлые волосы
пока мы летали
...
сегодня шел дождь.
суббота, 04 июня 2011
Иногда я очень жалею что в жизни нельзя как в фильмах - закончить на том моменте когда все счастливы и улыбаются,
когда все хорошо. Вот он - последний кадр, крупный план, счастливый люди.
и
конец.
когда все хорошо. Вот он - последний кадр, крупный план, счастливый люди.
и
конец.
Рисовать тебя черной гелевой. Прорастай в меня, словно дерево. Расползайся ветками по спине. Мы на самом дне, где полнейший штиль. Солнце ночует здесь до шести, и выныривает наверх, в голубой песок. Я смотрю на тебя - и так ты внутри широк (сколько я извела уже черных паст) и так завораживающе глазаст - только и знай что пиши полотна.
На такого тебя мне не хватит ни одного блокнота.
На такого тебя мне не хватит ни одного блокнота.
Собирать себя по кусочкам.
Я - рассыпанное драже.
Я - отражение лампочки на лакированной
поверхности стола
я - девятистопная мантра
я - дыхательные пути в судороги, конечности в
параличе.
я - все самые забытые и самые стертые пароли. я
я.
я съеденный пирог с задутыми свечками
я ораторская речь немого
я слезы в кабинете врача
я.
я серпантин. После праздника забытый, сметенный
в савок.
я посленовогодняя елка, которую давно пора
выкинуть
я грязное нагромождение посуды, когда все
самые вкусные блюда съедены и гости уже ушли.
я свернутое тряпье безвозвратно испорченого
старого платья
я
забытый плейлист твоих смешных и далеких 16-ти
лет.
я пакет оборванный на дороге
трупик раздавленного грузовиком когда-то
теплого кролика
свернутые в три погибели лапки, торчащие
гроздья позвоночника я
я.
я.
я.
господи. Проcто дай мне пережить эту страшную
ночь. Самую длинную и самую мучительную.
Чтобы мокрыми щеками прилипать к подушкам.
Брошенного сытое по горло собой одиночество. в
сети, в четырех квадратах, пустым эхом отдается где-то в глубине груди.
И чем дальше ты уходишь, тем громче бьется
сердце и трепещет жилка на виске. Нервная игривая заря рассыпает свои
замыленные звезды. Раз два, и у моей любви приступ астмы, хронического
бронхита, сердце на три удара, на четыре шага и по хлопку - стреляться.
Перегрызать себе запястья тугими осколками из глаз, сердце, дороге, зачем ты
так животрепещуще стонешь, зачем ты так глухо падаешь, не разбиваешься и даже
не ломаешься уже, а просто стекаешь тонкой струйкой вниз, в незримый и
загадочный низ, где заломанные пальцы, где лопатки торчат стремительные, в них пробиваются
первые признаки отчаянья. Потому что сейчас я лежу и кричу с остолбеневшими от
ужаса зрачками. потому что я_ничего_не_могу_сделать.
Потому что я тот самый серпантин праздничный
елка новогодняя
торт с задутыми свечками
отражение лампочки на лакированной поверхности
шкафа.
Трещинка на потолке, веет полной безысходностью.
господи, господи, господи. Дай мне сил
последний раз
расплакаться
тихо тихо
баюкай свою смешную душонку. Заворачивай в
простыни дешевых таких утешений, в которые сам не веришь, которыми сам не дышишь
гортанные звуки. Трахея заломана целлофановыми
подушечками пальцев
умри умри умри
умри слабое тело. Ты никогда больше не станешь
прежним.
где ты улыбчивая моя
девочка?
густая челка темная и эти глаза неповторимые
грецкая скорлупа, медовые блики в твоих
зрачках, неповторимые фиолетовые следы на твоих джинсах. Где ты? моя маленькая
наивная девочка, всегда не по погоде одетая, звенящая, шумная, быстрая в
ходьбе, с пачкой пластинок и самых самых наивных рассказов
самых самых наивных стихов
я так по тебе скучаю
я_так_по_тебе_скучаю
пиши записки
моя славная флорилда
всю ночь мечтать на влажные звезды.
Я - рассыпанное драже.
Я - отражение лампочки на лакированной
поверхности стола
я - девятистопная мантра
я - дыхательные пути в судороги, конечности в
параличе.
я - все самые забытые и самые стертые пароли. я
я.
я съеденный пирог с задутыми свечками
я ораторская речь немого
я слезы в кабинете врача
я.
я серпантин. После праздника забытый, сметенный
в савок.
я посленовогодняя елка, которую давно пора
выкинуть
я грязное нагромождение посуды, когда все
самые вкусные блюда съедены и гости уже ушли.
я свернутое тряпье безвозвратно испорченого
старого платья
я
забытый плейлист твоих смешных и далеких 16-ти
лет.
я пакет оборванный на дороге
трупик раздавленного грузовиком когда-то
теплого кролика
свернутые в три погибели лапки, торчащие
гроздья позвоночника я
я.
я.
я.
господи. Проcто дай мне пережить эту страшную
ночь. Самую длинную и самую мучительную.
Чтобы мокрыми щеками прилипать к подушкам.
Брошенного сытое по горло собой одиночество. в
сети, в четырех квадратах, пустым эхом отдается где-то в глубине груди.
И чем дальше ты уходишь, тем громче бьется
сердце и трепещет жилка на виске. Нервная игривая заря рассыпает свои
замыленные звезды. Раз два, и у моей любви приступ астмы, хронического
бронхита, сердце на три удара, на четыре шага и по хлопку - стреляться.
Перегрызать себе запястья тугими осколками из глаз, сердце, дороге, зачем ты
так животрепещуще стонешь, зачем ты так глухо падаешь, не разбиваешься и даже
не ломаешься уже, а просто стекаешь тонкой струйкой вниз, в незримый и
загадочный низ, где заломанные пальцы, где лопатки торчат стремительные, в них пробиваются
первые признаки отчаянья. Потому что сейчас я лежу и кричу с остолбеневшими от
ужаса зрачками. потому что я_ничего_не_могу_сделать.
Потому что я тот самый серпантин праздничный
елка новогодняя
торт с задутыми свечками
отражение лампочки на лакированной поверхности
шкафа.
Трещинка на потолке, веет полной безысходностью.
господи, господи, господи. Дай мне сил
последний раз
расплакаться
тихо тихо
баюкай свою смешную душонку. Заворачивай в
простыни дешевых таких утешений, в которые сам не веришь, которыми сам не дышишь
гортанные звуки. Трахея заломана целлофановыми
подушечками пальцев
умри умри умри
умри слабое тело. Ты никогда больше не станешь
прежним.
где ты улыбчивая моя
девочка?
густая челка темная и эти глаза неповторимые
грецкая скорлупа, медовые блики в твоих
зрачках, неповторимые фиолетовые следы на твоих джинсах. Где ты? моя маленькая
наивная девочка, всегда не по погоде одетая, звенящая, шумная, быстрая в
ходьбе, с пачкой пластинок и самых самых наивных рассказов
самых самых наивных стихов
я так по тебе скучаю
я_так_по_тебе_скучаю
пиши записки
моя славная флорилда
всю ночь мечтать на влажные звезды.
рисунок, который больше никогда не станет обложкой для альбома
а жаль
(
а жаль
(
Маленький Иисус похороненный заживо и облитый кипятком. Мне снится хитросплетение тонких жилистых рук на моем горле. Они сдавливают до тех пор пока из моих глаз не течет кровь вперемешку с плазмой.
Мне влюбится в темнокожего цыгана надо. Такого, чтоб хлестко отстукивал Пасадобль на деревянном столе и за плечи держал до красных следов от ногтей ( такими полу дугами похожими на молодой месяц. Только представь - на моих плечах много много молодых месяцев. Как в детстве когда царапали руки дворовые кошки)
крошится и захлебывается мое рахитичное сознание. Мысли давно перепутаны как синие выцветшие волосы этой больной старушки
кстати
где она?
а. уже как месяц умерла? жаль жаль, мне хотелось еще раз взглянуть на ее веки в россыпи старческих пятен и морщин. собранных в кулак вязкой плоти мертвое бездыханное тело. свернутые липкими комочками нервов, ежевика вместо легких. разорванное брюха неба, достаешь витиеватые хитросплетении кишечника, вместо них - молодую траву. мяту и сливы складываешь. зашиваешь.
Господи, прогони меня, распять меня на сборнике дешевой попсы. Наши современные иконы - Леди Гага, поет про иуду и рыгает блестками. Собирательный образ нашего логического конца, смытого в унитаз. свернутого рулонами невозможных видеороликов, они дробятся и превращаются в кашу, в крупицы грязи под ногтями. в крупицы песка попавшего в раздетую ранку на колене.
.
Я жду море и релиз Винни пуха. не занимаюсь самоедством, загораю нагишом на заднем дворе, сплю тоже без одежды, с открытым окном, чтобы утром непрекращающийся дождь тарабанил в подоконник и паркет. долетал запахом свежести. проходился вдоль лопаток до ягодиц, оставляя за собой дорожку мурашек
лето никак не кончится, гнется, хмурится, рассматривает внимательно симферопольские неостывшие лужи. М... мороженное, уже можно мороженное и галька песчаная между пальцев на ногах застревает. можно смело загорать пока нет еще столпотворении туристов на пляже. Николаевка, море волнуется рас
море волнуется два
я опускаю руки, вдоль туловища, чтобы ярче почувствовать неслизанную глазурь неба, натянутую до неприличия на мои локти.
Щуриться щуриться щуриться
Отпускай скорее же
где это детское чувство что больше не стоит ворочаться и стараться?
хочется удалить любые упоминания о себе здесь и в тысячах других мест. Не было меня не было
по столу раскиданы бумажные журавлики.
Мне влюбится в темнокожего цыгана надо. Такого, чтоб хлестко отстукивал Пасадобль на деревянном столе и за плечи держал до красных следов от ногтей ( такими полу дугами похожими на молодой месяц. Только представь - на моих плечах много много молодых месяцев. Как в детстве когда царапали руки дворовые кошки)
крошится и захлебывается мое рахитичное сознание. Мысли давно перепутаны как синие выцветшие волосы этой больной старушки
кстати
где она?
а. уже как месяц умерла? жаль жаль, мне хотелось еще раз взглянуть на ее веки в россыпи старческих пятен и морщин. собранных в кулак вязкой плоти мертвое бездыханное тело. свернутые липкими комочками нервов, ежевика вместо легких. разорванное брюха неба, достаешь витиеватые хитросплетении кишечника, вместо них - молодую траву. мяту и сливы складываешь. зашиваешь.
Господи, прогони меня, распять меня на сборнике дешевой попсы. Наши современные иконы - Леди Гага, поет про иуду и рыгает блестками. Собирательный образ нашего логического конца, смытого в унитаз. свернутого рулонами невозможных видеороликов, они дробятся и превращаются в кашу, в крупицы грязи под ногтями. в крупицы песка попавшего в раздетую ранку на колене.
.
Я жду море и релиз Винни пуха. не занимаюсь самоедством, загораю нагишом на заднем дворе, сплю тоже без одежды, с открытым окном, чтобы утром непрекращающийся дождь тарабанил в подоконник и паркет. долетал запахом свежести. проходился вдоль лопаток до ягодиц, оставляя за собой дорожку мурашек
лето никак не кончится, гнется, хмурится, рассматривает внимательно симферопольские неостывшие лужи. М... мороженное, уже можно мороженное и галька песчаная между пальцев на ногах застревает. можно смело загорать пока нет еще столпотворении туристов на пляже. Николаевка, море волнуется рас
море волнуется два
я опускаю руки, вдоль туловища, чтобы ярче почувствовать неслизанную глазурь неба, натянутую до неприличия на мои локти.
Щуриться щуриться щуриться
Отпускай скорее же
где это детское чувство что больше не стоит ворочаться и стараться?
хочется удалить любые упоминания о себе здесь и в тысячах других мест. Не было меня не было
по столу раскиданы бумажные журавлики.
Давай танцевать под Пресли - у меня есть его кассета. Не сидеть же в кресле на самом пороге лета, не смотреть же на тебя так просто. Мне так нравится запах твоей Lacost'ы. Обнимать бы тебя за него до хруста. Давай, как в романах Пруста - я буду дамой со сложным именем, а ты - загадочным неизвестным. Пригласи меня самым изящным жестом. Я ставлю песню, наливаю вина и пью.
"I can't help falling in love with you"
Этот город кипит, как в перекиси. На тебя велики твои levis'ы - старые, драные, белые на коленях. А тебе так лень их выбросить. Мне бы выкрасить свою бледную кожу в черное. Сегодня пусть подают перченое. Сиди и ерничай, носи клетчатое. Это мое извечное чувство незавершенного действия. Мурашки устроили шествие по моей спине. Не улыбайся мне, не улыбайся ни в коем случае, и не трогай меня руками.
В мае небо болеет тучами и твоими шейными позвонками.
"I can't help falling in love with you"
Этот город кипит, как в перекиси. На тебя велики твои levis'ы - старые, драные, белые на коленях. А тебе так лень их выбросить. Мне бы выкрасить свою бледную кожу в черное. Сегодня пусть подают перченое. Сиди и ерничай, носи клетчатое. Это мое извечное чувство незавершенного действия. Мурашки устроили шествие по моей спине. Не улыбайся мне, не улыбайся ни в коем случае, и не трогай меня руками.
В мае небо болеет тучами и твоими шейными позвонками.
пятница, 27 мая 2011
Я совершенно точно и безоговорочно влюблен в Лаго. В ее похотливый рот, вульгарный смех, в ее платья на голое тело, торчащие под одеждой соски, в ее полной игнорирование нижнего белья. в ее пирсинг в клиторе, в ее татуировки на ляжках, в ее ебанутое афро на голове. в загорелую кожу, в вечную бандану, в манеру разговаривать. в ее голос черной женщины, в ее "hit the road jack and don't come back" утром и вечером. Ее глубокие тени у глаз. в ее пристрастие фотографироваться голой. в ее восхитительные сиськи, в ее замечательную "задницу африканской женщины" в ровный ряд ее зубов, белых белых. И конечно-же ее обувь, в самые сумасшедшие батильоны на самой сумасшедшей деревянной танкетке, тяжелые деревянные браслеты, духи за запахом арбуза, свежий след от румян на высокой скуле. То, как сладко-карамельно блестит ее кожа на солнце. ЕЕ помешательство на Нигерии, ее растянутые туннелями мочки ушей, ее самые сумасшедшие прически и косяки на задних партах аудиторий, на скучных лекциях. Ее перепутанные кабинеты, ее смешанные цифры, ее любимый Рей Чарльз и французский Рэп.
Если я когда-то поженюсь, то только на такой девочке.
чтобы рисовать рисовать рисовать ее каждый божий день.