Меня сковывает противоречивое чувство когда я смотрю на то как глубоко сосет Саша Грэй.
Весь день по горло зарытый в эротических фотографиях. Я уже не сублимирую, не мастурбирую, не фантазирую. Это всего лишь отпечатки на роговице, крупные и мелкие, округлые и выгнутые, грудь, полосочка волос над клитором. Мммм мне нравится ощущать странную тяжесть в душе. Как будто все самое красивое в мире я уже проебал. Осталось только любоваться чем-то что успели запечатлеть на поллароидных снимков. Прищуриваешься, расплываются мутным цветом черно-белые фотографии с красными засветами пленки.
ммм близко близко
так близко кажется - протянешь урку и почувствуешь упругость. Облизываю губы. Я - не жалкий онанист. Я творец. Я хочу раздевать случайных прохожих как в фильме "Возврат" и долго и тщательно рассматривать вздернутые соски удивительно красивых нимфеток, сбитые колени и нежную кожу внутренней стороны бедра. Вот вот дотянешься до ласково ставленой губами. кажется, самого бога, отметине в этом самом сокровенном местечке - родинка. Иногда мне кажется что они остаются там где всевышний нас целует. И если это правда то вон ту рыжую невероятную он ласкал особенно интимно, ягодицы, три темных пятнышка, мурашки, острые от пробежавшего ветерка. Лето
ты так неумолимо кончаешься.
Закрой глаза, нырни глубже глубже, в самую мягкую и сочащуюся наготу ее тела. Прохожая, совершенно случайная, в соломенной шляпке. От ее кожа пахнет абрикосами и немножко медом. В эту жару. В эту невыносимую. И ногти прозрачность которых поражает. Под ними застрял август. Навсегда, кажется, крупицами морского песка.
Весь день по горло зарытый в эротических фотографиях. Я уже не сублимирую, не мастурбирую, не фантазирую. Это всего лишь отпечатки на роговице, крупные и мелкие, округлые и выгнутые, грудь, полосочка волос над клитором. Мммм мне нравится ощущать странную тяжесть в душе. Как будто все самое красивое в мире я уже проебал. Осталось только любоваться чем-то что успели запечатлеть на поллароидных снимков. Прищуриваешься, расплываются мутным цветом черно-белые фотографии с красными засветами пленки.
ммм близко близко
так близко кажется - протянешь урку и почувствуешь упругость. Облизываю губы. Я - не жалкий онанист. Я творец. Я хочу раздевать случайных прохожих как в фильме "Возврат" и долго и тщательно рассматривать вздернутые соски удивительно красивых нимфеток, сбитые колени и нежную кожу внутренней стороны бедра. Вот вот дотянешься до ласково ставленой губами. кажется, самого бога, отметине в этом самом сокровенном местечке - родинка. Иногда мне кажется что они остаются там где всевышний нас целует. И если это правда то вон ту рыжую невероятную он ласкал особенно интимно, ягодицы, три темных пятнышка, мурашки, острые от пробежавшего ветерка. Лето
ты так неумолимо кончаешься.
Закрой глаза, нырни глубже глубже, в самую мягкую и сочащуюся наготу ее тела. Прохожая, совершенно случайная, в соломенной шляпке. От ее кожа пахнет абрикосами и немножко медом. В эту жару. В эту невыносимую. И ногти прозрачность которых поражает. Под ними застрял август. Навсегда, кажется, крупицами морского песка.
Ты снимаешь оковы одежды.
перед окном
широко распахнуты ставни
вдох выдох
даже не легкими
каждой клеточкой кожи
вдох выдох
люди
вы так прекрасны.
перед окном
широко распахнуты ставни
вдох выдох
даже не легкими
каждой клеточкой кожи
вдох выдох
люди
вы так прекрасны.